Дружба

Вы — друзья мои. А почему нет? Дружить в принципе лучше, чем не дружить. Посмотрите сколько замечательных слов в Библии сказано о дружбе. Вот, например, слова премудрого Соломона:
 
«Двоим лучше, нежели одному; потому что у них есть доброе вознаграждение в труде их: ибо если упадет один, то другой поднимет товарища своего. Но горе одному, когда упадет, а другого нет, который поднял бы его. Также, если лежат двое, то тепло им; а одному как согреться? И если станет преодолевать кто-либо одного, то двое устоят против него: и нитка, втрое скрученная, нескоро порвется»(Еккл.4:9-12).
 
Да, и Сам Господь называет своих учеников именно этим словом: «Вы — друзья Мои»(Ин.15:14). И Его слова, которые так актуальны именно в эти дни праздника Троицы, — «Где двое или трое собраны во имя Мое, там Я посреди них»(Мф.18:20), разве они не про друзей, или эти двое могут быть недругами или врагами? Заметьте, Господь посылает на проповедь своих учеников по двое(Мк.6:7), и я думаю это делается совсем не из-за утилитарных соображений. Все мы знаем, какое важное место в нашей жизни занимает любовь — это наибольшая заповедь по слову Спасителя(См. Мф.22:37-40).
 
В греческом языке для слова «любовь» существует несколько глаголов: то, что мы могли бы перевести как «дружеская привязанность», по-гречески звучит как «филия». «Филия» (дружба, чувственная привязанность), как и «агапе» (любовь, которая покоится на решении воли, именно этот глагол стоит в заповеди Христа о любви к врагам(Мф.5:44)) встречается в Евангельских текстах. И, скорее всего, как утверждают специалисты, Сам Господь не делал разницы между этими словами, хотя бы потому что Он говорил по-арамейски, а в этом языке, как и в еврейском и русском одно слово для любви. Но мне кажется важным, что в Евангелиях, которые записывали на греческом, появилось не только «агапе», но и «филия».
 
И в этом смысле, совершенно по особому мы воспринимаем беседу Воскресшего Христа с апостолом Петром(Ин.21:15-24). Ведь на вопрос Спасителя: «Любишь (агапе) ли Меня?» Петр отвечает: «Люблю (филия)», для него крайне важно засвидетельствовать именно личную, дружескую любовь. Об этом замечательно написано отцом Павлом Флоренским в главе «Дружба» его «Столпа и утверждении Истины».

Отец и сын, учитель и ученик

Итак, вряд ли кто-то сомневается, что дружить — это хорошо. Может быть, дружить — это трудно? Да, конечно: все прекрасное в нашей жизни не просто. Но в чем именно эта трудность? Трудно дружить иудею и самарянину, рабу и господину, генералу и солдату. Это понятно. А в чем трудность дружбы священника и прихожанина? Есть ли в этих отношениях своя специфика? Конечно, есть. И все же это общение вполне вписывается в отношения, которые мы встречаем в нашей обыденной жизни. На что они могут быть похожи?
 
Ну, например, на отношения отца и сына. Может ли быть между ними дружба? Да, но при условии, что сын повзрослел, так как если он еще не повзрослел, то он по-прежнему нуждается исключительно в заботе, опеке со стороны отца, и с его стороны отец ждет послушания и благодарности.
 
Или отношения учитель и ученик. Эти отношения тоже ведь могут строиться, исходя из разных парадигм. Например, парадигма дрессуры, которая предполагает, что мир — четко отлаженный механизм, все в нем подчиняется совершенно «железным» законам, как материальным, так и не материальным, надо просто хорошо их знать, и все будет прекрасно. Учитель — это тот, кто знает как надо, а ученику стоит только довериться и строго выполнять его предписания. Понятно, что дружба в такой парадигме не только затруднительна, но и просто не нужна.
 
Другая парадигма отношений учитель и ученик — репетиторство. Она существенно отличается от парадигмы дрессуры. В основе лежит представление о том, что мир — это система, к которой отдельные элементы соединены прямыми и обратными связями. Научение происходит не только путем «проб и ошибок», но и в результате формирования более адекватной реальности представлений о мире. Главная задача учителя — дать человеку необходимую информацию и объяснить, как ею пользоваться.
 
Может ли быть дружба в таких отношениях? Она уже более вероятна, чем в случае с дрессировкой, но, опять же — а зачем она нужна? Нужно, чтобы репетитор хорошо владел предметом, а ученик был замотивирован на обучение и имел к этому способности, а какие при этом будут у них взаимоотношения — не важно.
 
Еще одна парадигма — наставничество. В основе этой парадигмы лежит представление о том, что одностороннее воздействие в этом мире фактически отсутствует, всегда есть взаимодействие. В рамках этого учитель уходит от позиции школьного или вузовского преподавателя, который сеет в массы разумное, доброе, вечное. Наставник просто обладает большим опытом в той или иной сфере, чем его ученик.
 
Он носитель не столько «правильного», сколько «проверенного» опыта. Наставник отчетливо осознает вариативность путей достижения цели и поэтому не пытается навязать один на всех способ, а предлагает спектр возможных. Свою задачу такой человек видит в том, чтобы создать условия для самостоятельного «набивания шишек» под его руководством. Его девизом вполне могла стать фраза: «Истину нельзя вызубрить, истину нужно выстрадать».
 
Возможна ли дружба здесь? Да, в таких отношениях она не только возможна, но и желательна, ибо эти отношения принципиально личностны, субъектны. Правда, существует одна опасность для дружбы в таких отношениях. Вольно или невольно ученики «навешивают» на наставника свои ожидания, что он будет всеведущим гуру, который решит все их проблемы, может возникнуть что-то вроде «культа личности». И наставники, часто не справляются с этим искушением.

… У меня среди прихожан много друзей. Кто-то сначала был мои другом, а потом стал прихожанином, но больше тех, кто пришел в Храм, а затем мы подружились. Во многом это связано еще и с тем, что живем мы все рядом, в соседних домах, вместе воспитываем детей, вместе отдыхаем, много лет подряд ходим в походы, устраиваем совместный праздники, помогаем друг другу в сложных ситуациях.

  И то, что я священник, вносит в эти отношения свои особенности, но это не играет существенной роли. Конечно, такого рода отношения невозможны со всеми прихожанами, и, наверное, это вызывает у кого-то чувство ревности, — были, как мне кажется, и у нас такие случаи, но я стараюсь предельно бережно относится к каждому человеку, которого Господь приводит в наш храм. Насколько хорошо у меня это получается, судить не мне.
 
В молитве Антуана де Сент-Экзюпери, которую я очень люблю, есть такие слова:
 
«Ты знаешь, как сильно мы нуждаемся в Дружбе.
Дай мне быть достойным этого самого прекрасного и нежного Дара Судьбы».
 
Я не знаю, достоин ли я этого Дара, но я точно знаю его вкус. И за это я очень благодарен Господу и своим друзьям, многие из которых являются прихожанами нашего храма.

Подготовила Оксана Головко